«ИНГО. Кризисный центр для женщин» готовится обнародовать итоги большого исследования, посвященного вебкам-индустрии в России. Почему модели сталкиваются с отчуждением от собственного тела, страхом преследования, расстройствами пищевого поведения, алкогольной и наркотической зависимостями. Редакция «Собака.ru» первой ознакомилась с результатами, публикует краткий пересказ исследования и наш разговор с девушками об их опыте работы в вебкаме, последствиях и личному отношению к этой сфере.
О чем исследование
«ИНГО. Кризисный центр для женщин» провел исследование, посвященное вебкам-индустрии. В нем приняли участие 109 человек более чем из 22 регионов России, но в основном — из Петербурга. В работе авторский коллектив поставил цель — изучить, насколько самые распространенные стереотипы об этой сфере соответствуют (или нет) реальной картине с помощью данных, полученных во время онлайн-опроса и интервью. Все опрошенные модели имели опыт работы в студии.
Кто приходит в вебкам
Согласно исследованию, средний возраст модели — 23 года. Большая часть опрошенных — девушки, имеющие неполное среднее или среднее специальное образование со средним уровнем потребительского статуса.
Как устроена работа
В основном девушки попали в вебкам через рекламу в интернете, преимущественно в социальной сети «ВКонтакте» (ее озвучили почти 3/4 ответивших как способ входа), или по совету своих знакомых (каждая третья). На момент прихода в сферу 60 % ответивших состояли в близких отношениях с партнерами. Большинству опрошенных не предлагали заключить договор со студией, и только 24 % подписывали договор об оказании услуг. В среднем модели работали по 8-10 часов в сутки пять дней в неделю.
Благодаря интервью авторский коллектив исследования выяснил, что в контракте есть условие — с четвертой недели работы для модели вводится план — 250 долларов. Если она его не выполняет, тогда процент, который забирает студия, вырастает до 50 %. Часто модели выбирают максимальную занятость, поскольку это позволяет покрыть проценты от прибыли, забираемые студией, и сформировать хотя бы какой-то личный доход. В целом сотрудницы забирали только 20 % от первоначально заработанной суммы. Остальные средства распределялись между стриминговым сервисом и студией.
В среднем опрошенные работали по 8-10 часов в сутки пять дней в неделю как в дневные, так и в ночные смены. Как уточняют респондентки средний минимальный график работы: 3 дня по 5-6 часов. Получается, чтобы набрать необходимый финансовый минимум, веб-моделям приходилось сталкиваться с постоянной двух-четырех-кратной переработкой.
О трудностях вебкам-моделей
Самые распространенные сложности, с которыми сталкиваются веб-модели, — запись трансляции без согласия сотрудников (на первом месте), обострение психологических проблем и задержка выплат. Четверть опрошенных решали их самостоятельно и ровно такое же количество с помощью близких, администраторов, хозяев студий. Лишь один человек обращался в полицию. Как правило, модели во время работы часто встречаются с сексуализированной эксплуатацией: больше трети опрошенных признались, что их пытались вовлечь в эскорт, почти 40% — в порно-индустрию и столько же — в проституцию. Каждая седьмая участница принимала подобные предложения под давлением или из-за недостатка финансов. Помимо этого, во время онлайн-трансляций зрители просят многих моделей наносить вред собственному телу или имитировать его, а также интимно взаимодействовать с незнакомыми людьми.
Согласно выводам исследования, во время работы модели начинают ощущать отстраненность от своего тела и снижение интереса к сексуальной жизни. А люди, страдающие от депрессии, расстройств пищевого поведения и алкогольных и наркотических зависимостей до входа в эту индустрию, вероятнее всего, столкнутся с прогрессированием этих болезней.
Елена, 20 лет (прим. ред. — имя изменено по просьбе героини)
Как пришла в вебкам-индустрию
У меня неоконченное высшее образование по специальности «Актерское мастерство». В прошлом году во время карантина согласилась на съемку в белье для кастинга. Помимо того, что мне заплатили 5 тысяч рублей, получила удовольствие от процесса. И уже через два дня пошла в первую попавшуюся вебкам-студию на собеседование. Понимала только то, что работа строится на стриптизе и флирте на камеру, а в остальном — была полным нулем. До первого рабочего дня не знала, что существуют разные секс-игрушки, с которыми необходимо взаимодействовать.
Согласно результатам исследования «ИНГО. Кризисного центра для женщин», основной фактор вовлечения женщин в вебкаминг — бедность. Половина респонденток отметили, что их доходов хватает только на покрытие базовых нужд еды и жилья, они не могут приобрести более дорогие товары длительного пользования без обращения к кредиту.
Как все устроено?
Работа строится следующим образом: модель подготавливает вещи для стрима, а затем включает компьютер и заходит на сайт. Чаще всего администраторы просят работать на нескольких платформах одновременно: например, я сначала общалась на семи сразу.
На сайте обычно есть несколько категорий: женщины, мужчины, трансы и пары. Все модели расположены по рейтингу: от самого высокого к низкому. В топ попадают те, у кого по 7 тысяч просмотров. Когда посетители заходят в виртуальную комнату модели, высвечивается специальное меню, где прописана стоимость каждой услуги: например, улыбнуться — 200 рублей, показать грудь — 4000 рублей. Каждая вебкам-модель самостоятельно выставляет прейскурант. Здесь же можно пригласить девушку в приватный чат, где она за деньги будет выполнять разные просьбы: от демонстрации шоу до действий сексуального характера. Обычно стоимость виртуальной личной встречи начинается от 21 рубля до 854 рублей за минуту. Длится сессия ровно то количество времени, сколько установит сама модель. Даже если покупатель решит покинуть комнату раньше, чем закончится сеанс, деньги продолжат капать на счет.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «Суммарно социальные сети (объявления и рассылка) являются третьим по распространенности каналом вовлечения в вебкам. Самая популярная социальная сеть для рекрутинга моделей – «ВКонтакте» (ее назвали почти 3/4 ответивших о соцсетях как способе входа)».
Первую неделю администратор обучал меня, как правильно общаться с мемберами (прим.ред. — посетителями сайта), чтобы они хорошо платили, и делился лайфхаками: например, в приватном чате нужно всегда просить зрителя включить камеру, поскольку в это время модель ничего не делает, а средства на счет капают.
Поначалу позиционировала себя русской девушкой, поэтому очень мало платили — грудь показывала за 200 рублей. Проработала так два месяца, а затем ушла со слезами на глазах, потому что окружение настраивало негативно.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «Студии обычно не подписывают с моделями юридически значимых договоров. Одна из участниц интервью предоставила нам свой «контракт» со студией — нигде в документе не расписано, что за «услуги» оказывает модель. Раздел «Условия оплаты труда» предупреждает, что с четвертой недели вводится план и штрафы: если за неделю не получить 250 долларов, то процент нанимателя вырастет с 40 до 50. Но после промо-периода модель проседает вниз из топа, где ее часто выбирали из-за новизны, — сразу и падает спрос, и ужесточаются условия».
О шантаже
Практически сразу, как уволилась из студии, мне написали с фейковой страницы в Instagram, что разошлют компрометирующее видео со стрима (прим.ред. — онлайн-трансляции) всем подписчикам. Поскольку злоумышленники до этого писали три раза и ничего не происходило, я проигнорировала угрозы. Но в этот же день перед парой позвонила одногруппница и сообщила, что видео разослали. Сначала четыре дня лежала и плакала, а потом обратилась в полицию. Там объяснили, что я не считаюсь пострадавшей, пока не отправила деньги мошенникам.
Были подозрения, что это сделал некто из знакомых, поскольку видео не отправили взрослым людям и подписчикам мужского пола. Как будто пожалели или хотели надавить, но так, чтобы это не разрушило мою жизнь. Не исключаю тот факт, что это мог быть администратор студии.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «На первом месте среди проблем, связанных с вебкамингом, — записи трансляций модели без ее согласия, что создает высокие риски для кибербуллинга и шантажа интимными материалами. Веб-модели практически не обращаются к специалистам и в правоохранительные органы».
О возвращении в сферу
В первое время страдала из-за снижения либидо, отсутствия личной жизни, комплексов, давления со стороны друзей. Когда окружение меня настраивало негативно, начала растворяться в наркотиках и алкоголе. После того, как поговорила с психотерапевтом, пришла к выводу, что все проблемы были из-за негативного отношения близких к работе — их мысли противоречили моим внутренним убеждениям. Думаю, что любая работа травматична, если она не приносит удовольствия.
В мае этого года я решила вернуться в индустрию. Сначала работала из дома, но денег это не приносило. Тогда решила сотрудничать с оператором в студии, который за меня переписывается и вообще координирует весь процесс. Благодаря ему получаю достаточно большие деньги — от 30 тысяч рублей в неделю (от 15 до 20 % от общей суммы). Постепенно начала чувствовать себя более раскрепощенной и уверенной, избавилась от комплексов.
Есть смены с 08:00 до 13:00 или 15:00 и с 23:00 до 08:00. В основном за утреннюю смену можно взять 20 минут перерыва, а за ночную — час. Конечно, есть система штрафов за опоздания, отмену смены, за состояния наркотического и алкогольного опьянения, за грязь в комнате. От общего заработка модель забирает от 50 до 65 %, а студия — оставшееся.
О странностях, с которыми пришлось столкнуться во время работы
Однажды у меня был зритель, которому нравилось унижать. Он просил ползать по полу и лизать его, но я фейковала (прим.ред. — делала вид). В целом могла выполнить все просьбы, кроме анальной мастурбации, поскольку не воспринимаю все эти унижения всерьез. Раньше думала, что это перебор, но постепенно к таким вещам начинаешь относиться нормально. Каждый дрочит, как он хочет.
Во время работы удивило то, что там на самом деле все фейкуют: например, вместо сквирта девушки просто опорожняются. Существуют даже инструкции, как это правильно сделать. Полностью вся работа — это актерская игра. Вебкамщицы не получают удовольствие от того, что они делают.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «Согласно исследованию повсеместная практика в вебкаминге — имитировать сексуальное возбуждение (что делает манипуляции со телом труднее и больнее физически и психологически) или стимулировать себя различными веществами (что ведет к химическим зависимостям)».
Что думают об этом близкие?
Из членов семьи рассказала только сестре и тете. Они отнеслись нормально и сказали, что я обязательно это перерасту. Маме признаться страшно, поэтому приходится с ней меньше общаться. Вру, что работаю администратором и получаю 25 тысяч рублей в месяц. Она переживает, что я нуждаюсь в деньгах, и часто пытается помочь финансово. Хочу в ближайшее время признаться всем, чем на самом деле занимаюсь, чтобы перестать бояться и чувствовать себя свободно.
Молодой человек меня поддерживает. Когда впервые ему призналась, расплакалась. Но он сказал, что если работа нравится и за нее хорошо платят, то почему бы и нет. Мы встречаемся до сих пор.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «Расстройства пищевого поведения проявляются чаще у моделей из Санкт-Петербурга и во время вебкаминга».
Вебкам — это рабство?
Думаю, что это негативно воспринимается только из-за общества. Я пока не совсем разобралась, насколько секс-индустрия — это нормально. Но, вероятно, пока есть спрос, есть предложение. Винить женщин за такой выбор точно не стоит. Это работа, за которую человек получает деньги. Нужно смириться с этим.
Диана Рахманова, 27 лет
Как пришла в индустрию вебкам-моделинга
Я живу в диссонансе со своим телом, поскольку с 13 до 15 лет была в семье, где подвергалась жесткому буллингу и сексуальному насилию. В старшей школе искала материальную и моральную поддержку, но, к сожалению, ничего умнее личных встреч с мужчинами за деньги не придумала. Уже во время поступления в университет поняла, что так делать — не окей.
В индустрию вебкам-моделинга пришла случайно в 2019 году. Тогда влюбилась в мальчика, который интересовался разными трешовыми штуками. Подумала, что мы сможем вместе попробовать, получить опыт и уйти. Поскольку я и ранее занималась продажей своего тела, это не было для меня чем-то страшным. Предполагала, что вебкам безопаснее, чем личные встречи, ведь здесь нельзя пострадать от физического насилия. Сначала пошла работать одна в студию, а потом должен был присоединиться мой друг. Но в итоге он зассал (и правильно сделал). Я осталась там одна. Днем работала бариста, а ночью — вебкам-моделью.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «Каждая третья веб-модель приходит в индустрию с подачи своих друзей или партнеров. В этом сходятся участницы обоих опросов (в 2019 — 36,6%, в 2021 — 34%)».
О неприятностях на работе
Уже в первые дни столкнулась с неприятностями — администратор включил мой номер в меню на сайте за отдельную плату. Я была не в восторге, но он сказал, что за такие деньги телефон вряд ли приобретут, а если купят — это настоящее везение. Предполагалось, что он для милого личного общения. Как ни странно, но за него заплатил один из зрителей стрима. Мужчина начал названивать во время трансляции и настойчиво просить, чтобы я взяла трубку. А когда, после его угрозы — пожаловаться на меня — я все-таки ответила, то увидела член во весь экран. После этой ситуации поныла админу. Номер убрали. Весь день после этого думала о том, что эта работа не для меня, но потом расслабилась.
Дальше приходилось сталкиваться с разными запросами. Один из самых неприемлемых для меня — имитация инцеста. Однажды парень написал, что он возбудился, пока лежал со своей младшей сестрой и теперь хочет ее пощупать. Попросил подыграть. Я отказала. Все, что связанно с инцестом и педофилией, мне отвратительно. Просила зрителей такое шеймить (прим.ред. — публично осуждать) в чате. В итоге проработала так полтора месяца, а потом ушла.
«39% респонденток во время работы веб-моделью звали в проституцию, 39% — в порнографию, 34% — в эскорт. И каждая седьмая опрошенная такие предложения вынужденно принимала в силу наличия разных уязвимостей», — ИНГО. Кризисный центр для женщин.
О шантаже
Во время пандемии решила снова вернуться в индустрию, поскольку был кризис, все закрывалось. Подумала, что раз все ушли в онлайн, и я пойду. На тот момент даже не представляла, чем это все может обернуться. С самого начала в студии меня убеждали, что все безопасно, ведь посетителей из стран, где проживают друзья и родственники модели, блокируют. Но в тот момент не учла факт, что кто угодно может зайти через VPN и собрать компромат.
В этот раз хватило на несколько месяцев, я быстро устала и ушла из студии. В августе прошлого года подруге выслали скриншоты моих стримов в личных сообщениях, написали предупреждение и кинули ссылку на сайт, где можно было остановить распространение материалов, заплатив 500 долларов. Поскольку осознавала, что отправлять средства на счет мошенникам можно бесконечно, а гарантий нет, я не стала отвечать на сообщение. Было неприятно и страшно. Бесит, что этим промышляют абсолютно непричастные к тебе люди. Для них ломать чужую жизнь — обычная рутина.
Уже год пытаюсь привлечь к ответственности злоумышленников. Полиция не понимает, как искать преступников, если шантаж произошел онлайн. Они разговаривали с администратором студии, но это ни к чему не привело. Правоохранительные органы считают, что виновата сама модель, ведь она знала, на что шла. Допустим. Но это не дает никакого права оставаться шантажистам безнаказанными. Не все девушки могут обратиться за помощью. А есть те, кого шантаж может довести до самоубийства. Если бы не поддержка друзей, психологини и юристки, то у меня было бы больше мыслей о быстрых способах уйти из жизни.
О заработке
Изначально не вычисляла приблизительный заработок. В один момент посчитала, сколько получает модель и поняла, что до нее доходит меньше 10 % от суммы, которую ей отправляет зритель. Это настоящее рабство! Например, у меня выручка не сильно отличалась от той, которую я получала, работая бариста: 30-40 тысяч рублей в месяц. Самое ужасное — большую часть этих денег бедные модели тратят на то, чтобы выпустить пар с помощью алкоголя, наркотиков и треш-вечеринок.
«С началом вебкам-моделинга растет доля девушек, тратящих 2/3 или все средства на психоактивные препараты. Наконец, существенно увеличивается доля затрат на покупку секс-игрушек», — ИНГО. Кризисный центр для женщин.
Об отношении родителей и друзей
Друзья отреагировали по-разному: одни говорили, что это интересный опыт, другие — предупреждали о шантаже. До сих пор переживаю за родителей. Об этой ситуации сказала им очень завуалированно: «Мои обнаженные фотографии попали в интернет». Мама поддержала и убедила, что у меня очень красивое тело, которого не нужно стесняться.
Отцу ничего не рассказывала. Только попросила его не отвечать на сообщения от незнакомых людей и закрыть страницу. Думаю, рано или поздно придется сообщить правду. Страшно, что может пострадать репутация родителей. У них были подозрения, чем я занималась в школе, но они знали только об общении с мужчинами без сексуального подтекста. Если ту ситуацию можно было списать на то, что я была подростком, то сейчас я уже взрослый и разумный человек. Они этого не поймут. Кажется, мне есть куда еще падать в их глазах.
«Более 1/3 опрошенных моделей считают, что не могут отказать своему постоянному зрителю в просьбах, противоречащих личным убеждениям, а каждая пятая — новому покупателю», — ИНГО. Кризисный центр для женщин.
О негативных последствиях
Поскольку с детства у меня тяжелые отношения со своим телом, работа воспринималась как очень травмирующая. В жизни любая половая связь часто переходила в стадию терпения — когда ты не чувствуешь больно ли тебе или нет, хочешь секса или нет. Мне в принципе тяжело отстаивать свои границы, поэтому, когда на стриме просили что-то сделать, я брала и делала несмотря на то, что было неприятно. Вебкам — это дикое нарушение личных границ.
ИНГО. Кризисный центр для женщин: «По словам опрошенных, моделей часто просят делать со своим телом манипуляции, приводящие к кровотечениям и травмам, прямо предлагают совершить селфхарм (самоповреждение) или имитировать его, изображая боль».
Чем опасен вебкам?
Сейчас в обществе искаженное представление о телах. У нас совершенно нормально завуалированным (или нет) образом продавать себя. На самом деле это так же опасно или даже опаснее, чем заниматься напрямую проституцией. Сутенер заинтересован в том, чтобы «товар» имел хороший вид, поэтому девушкам предоставляют защиту (бывают случаи, когда их избивают и насилуют). А в вебкаме — всем все равно. Например, если у модели синяки и порезы от селфхарма, если девушка в неадекватном состоянии, если пара рыдает от боли, потому что уже 8 часов занимается сексом, — это «замечательно». Это хорошо продается, поэтому администраторы и даже платформа будут вас просить продолжать в том же духе. И самое главное — к сожалению, все, что попало в интернет, останется здесь.
В «ИНГО. Кризисном центре для женщин» можно получить анонимную бесплатную психологическую и юридическую помощь, если человек пострадал от любых форм эксплуатации или находитесь в ситуации принятия решения и оценки рисков вовлечения в вебкам-индустрию.
